Иллюзия большинства

Мысль об ответственности россиян за постигшую страну моральную катастрофу не отменяет того, что вина лежит на небольшом количестве людей, старательно выдающих себя за большинство и использующих для этого всю мощь захваченного меньшинством государства.

То, что будущее — за индустрией впечатлений, российские власти осознали довольно быстро. В 2013 году фермер Василий Мельниченко выразил это блестящей фразой: «Россия производит впечатление великой страны, но больше ничего не производит». Но уже тогда это было не столько актуальным диагнозом, сколько констатацией свершившегося факта. Еще в девяностых годах под звуки «Старых песен о главном» страна окунулась в ностальгические грезы о советских колхозах, а с возвращением старого гимна и возрождением ДОСААФ общенациональный эксперимент по созданию заповедника красного реваншизма можно было официально считать открытым. Как и тогда, власти стали показушно переругиваться с Западом, в то же самое время все активнее с ним торгуя (продавая ему нефть и газ); как и в былые десятилетия, россиянам предлагали уверовать в то, что каждый «нормальный» гражданин должен смиренно принимать происходящее вокруг и не раскачивать лодку стабильности демократическими лозунгами.

Война, однако, внесла свои уточнения в этот благостный «общественный договор»: чтобы убедить россиян в том, что война — это мир, свобода — это рабство, а они, россияне, действительно рождены для того, «чтоб Кафку сделать былью», пришлось вывести оболванивание населения на новый уровень. Для этого новые средства и новый заказ были спущены двум основным инструментам такого оболванивания, двум глиняным ногам этого молохоподобного колосса: социологам и медийщикам. Меньшинство тратит невероятные средства, чтобы миллионы россиян уверовали в то, что оно — не меньшинство, а совсем даже наоборот.

Нищета социологии

Любой человек, знакомый с современными российскими социологами и политологами, подтвердит, что запрос руководства страны на легитимацию и оправдание происходящего не идет ни в какое сравнение с былыми временами. Практически от каждой «говорящей головы» — если она, конечно, хочет, во-первых, остаться на чьих-то плечах, а во-вторых, вещать с голубого экрана и черных зеркал наших гаджетов, — вполне конкретно требуют выступать в поддержку любых державных инициатив, а также искать новые способы оправдания войны. Обращение Союза ректоров в поддержку вторжения в Украину, показательные увольнения и даже уголовное преследование любых критиков, еженедельные забавы с записыванием настоящих патриотов России в иноагенты и национал-предатели — лишь вершина циклопического айсберга.

Масштабы его прекрасно разоблачил не кто-нибудь, а сам Владимир Путин, сразу после военного мятежа Евгения Пригожина озвучивший цифры финансирования государством ЧВК «Вагнер» и компании «Конкорд». По оценкам Путина, за год Пригожин получал из бюджета почти 300 млрд рублей; впрочем, меньше чем через неделю Дмитрий Киселев озвучит еще более впечатляющие цифры — 1,7 трлн рублей. Понятно, что основная часть этого пирога, какими бы ни были его размеры, — это финансирование именно ЧВК; однако часть финансирования не могла не оседать и в огромной медиагруппе «Патриот», старательно выпестованной Пригожиным и решавшей при этом исключительно пропагандистские, а не журналистские задачи. Если судить по растущему финансированию других лоялистских СМИ — а в случае одного только МИА «Россия сегодня» это десятки миллиардов рублей, — порядок цифр выходит более чем впечатляющим.

Свой кусочек перепал и социологам, на протяжении последних десяти-пятнадцати лет исправно решающим поставленные перед ними задачи оправдания властей и взращивания у россиян великой любви к казенным учреждениям. «Медуза» уже приводила занимательную статистику финансирования ИНСОМАР (в одном только 2021 году, то есть до войны, — 580 млн рублей); учитывая, что в деятельности ФОМ и ВЦИОМ государственный заказ составляет как минимум половину портфеля, источники многомиллиардных бюджетов обеих институций удивлять не должны. Это заметно и по тому, какие вопросы задаются и какие формулировки используются в современных «исследованиях».

Так, еще в 2016 году ВЦИОМ определял, «коллективисты» россияне или «индивидуалисты», предлагая им согласиться с кодовыми для каждой из позиций высказываниями. Для «коллективиста» это было утверждение: «Для этого человека важно делать что-то хорошее для общества, для него важна забота об окружающей среде и природе», а для «индивидуалиста»: «Для этого человека важно быть богатым, иметь много денег и дорогих вещей. Для этого человека важно быть очень успешным, чтобы окружающие знали о его достижениях». Стоит ли комментировать такую вот расшифровку? Дальше — больше: когда в 2020 году Bloomberg использовал данные самого ВЦИОМ, озвучив рейтинг доверия Путина размером в 27%, по Москве прокатилась серия массовых истерик: Валерий Федоров кричал о глупости или ангажированности, а дипломаты — о фейках и махинациях. В 2024 году ВЦИОМ предлагает россиянам согласиться или не согласиться с высказыванием «Владимир Путин, может, и не идеальный политик, но он гораздо лучше подходит на должность президента, чем другие политики», ФОМ расспрашивает соотечественников об интервью Путина Такеру Карлсону, а окончательно превратившийся в посмешище Экспертный институт социальных исследований собирает ветеранов говорилен на круглые столы о легитимности Владимира Зеленского. За такие штуки ЭИСИ за короткое время своей работы получил почти 12 млрд рублей.

Одномерный гражданин

Не отстают от социологов и отважные государевы медийщики. Как учил американский политолог Тимур Куран, предпочтения людей, как правило, формируются на основе наиболее доступной и часто встречаемой информации, — оттого нет ничего удивительного в том, что главная работа российских СМИ — превращение огромной страны в новый образец магического реализма. Грань между действительностью и вымыслом в России настолько тонка, что и сами россияне, кажется, уже не видят разницы между происходящим на самом деле и историями о разнообразных фантастических тварях.

Речь уже даже не о «бандеромобилях» или распятых мальчиках, которыми соотечественников когда-то кормили на завтрак, обед и ужин; теперь вся мощь российских СМИ преследует задачу убедить каждого из сомневающихся и скептических россиян в том, что на самом деле все вокруг безоговорочно поддерживают войну и готовы хоть завтра вручить Владимиру Путину державу и скипетр ради возрождения великой империи. Ради этого вчерашние журналисты готовы отбросить любые этические ограничения: никого уже не удивляют такие образцы высокого казенного стиля, как репортаж о покупке «новенькой «Лады» на гробовые, полученные за смерть сына на войне, или ролики о поедании хомячков замерзающими без России европейцами. Засилье в информационном пространстве одной и той же фамилии «Путин», повторяющейся сотни и тысячи раз, дополняется увещеваниями в том, что по всему миру поддерживают российское вторжение; на сайтах прогосударственных СМИ то и дело встречаются заголовки вроде «Треть немцев поддерживают СВО», хотя в тексте самих подобных «новостей» и в помине нет чего-то похожего.

При этом возможности получить альтернативную информацию у россиян продолжают сокращаться: власти развернули очередное наступление на VPN-сервисы, а социальные сети или крупные сообщества типа Pikabu ведут яростную модерацию любых политических постов. Россияне вдруг очутились в одной большой «эхо-камере», где можно встретить только неистовую поддержку действующей власти, — и сомневающимся остается лишь копировать заикание Нарышкина, паниковавшего прямо во время того самого заседания Совета безопасности.

Опасное меньшинство

Резюмируя все сказанное, надо констатировать: откровенный захват огромного государства небольшим сообществом мало способных к публичной полемике то ли «дружков», то ли «дружинников» Владимира Путина привел к тому, что мнение небольшого количества оторванных от жизни людей все более яростно выдается за позицию абсолютного большинства населения страны. Долгое время само население было безучастно к такой беспрецедентной афере, принимая ее как неизбежное зло и даже неизбежную жертву для обеспечения собственного благосостояния; однако сегодня, когда под угрозой находится не только благосостояние, но и, пожалуй, сама жизнь, для поддержания общенародной иллюзии требуются все большие ресурсы.

Проблема для власти заключается, однако, даже не в том, что эти ресурсы недоступны — пока их вполне достаточно; проблема в том, что все эти циклопические инвестиции оправдываются лишь краткосрочно. Когда десяткам тысяч российских матерей наконец дойдут похоронки, а общество осознает случившуюся со страной катастрофу, настанет момент, прекрасно описанный много лет назад Дмитрием Быковым. «Россия насмешлива очень, Россия на свою власть смотрит восторженно до известного момента, все для того, чтобы сказать: виноват был он», — сказал Быков десять лет назад. История вполне подтверждает его правоту. Россия знала и «хозяина земли русской», и «отца народов», без которых казалось невозможным существование страны, — но и «хозяева», и «отцы» ушли, а Россия осталась.

Публикации проекта отражают исключительно мнение авторов, которое может не совпадать с позицией Института Кеннана или Центра Вильсона.