Между реальностью и безумием

Архивные стенограммы Петербургского международного экономического форума завораживают не хуже чудом сохранившихся аудиозаписей имперского времени или реликтов жизнерадостной эпохи «прекрасного далёка». В 2005 году, когда ПМЭФ только-только перешел под крыло российского президента, последний с претендующей на высокий статус трибуны решительно осуждал «доведенную до абсурда замкнутость» и «патерналистскую идею советской плановой экономики», заодно констатируя неизбежность «интеграции России в мировое хозяйство и в мировую экономику». Годом позже Владимир Путин уверял, что все та же российская экономика «прежде всего должна быть максимально открытой, максимально прозрачной», а «под видом защиты национальной безопасности» (sic!) не должны создаваться необоснованные преграды для работы иностранных инвесторов. В 2012 году Путин будет говорить о поддержке европейских партнеров и «единстве наших общих долгосрочных целей». 

Шли годы…

В 2014 году кремлевские куранты неожиданно пробьют стратегическую полночь, и ПМЭФ, как и вся страна, постепенно начнет превращаться в тыкву. Невероятно дорогую, нелепо помпезную, почти гаргантюанскую, но все-таки тыкву, которая, сверх прочего, быстро начнет подгнивать.

Бабло как мера всех вещей

«Подписаны контракты на сумму 6,4 трлн рублей», «в мероприятиях приняло участие 21 300 участников из 139 стран», «980 документов», «на полях форума заключены важные соглашения», — как и положено казенному мероприятию, ПМЭФ поражает нагромождением данных и формул, совершенно бессмысленных с точки зрения сколь-либо профессиональной оценки. Да, эти хеопсовы пирамиды завиральной статистики могут успешно работать на одурманенном обывателе, разрывающемся между майскими шашлыками и «Международной пилорамой», — но самим-то отчитывающимся должно быть хоть немножечко стыдно. В чем смысл гордиться добровольно-принудительной мобилизацией бизнеса, чтобы он демонстративно подписывал контракты не где-нибудь, а в конкретные дни и непременно в питерских Шушарах? Какое значение имеет визит наследника Мугабе, если когда-то вы могли вытащить на ПМЭФ Си Цзиньпина, Меркель и Моди? Что толку в подбрасывании в воздух как чепчиков, так и документов, если на фоне очередной форумной вахканалии в вашей стране прекращается биржевая торговля валютой, а ключевыми новостями последних лет были, соответственно, война, мобилизация и военный мятеж?

Форумная лихорадка — вообще интересный феномен современной российской действительности; со всех сторон соотечественников окружает невероятное количество симпозиумов и конференций, круглых столов, «мастерских», «сообществ» и «событий». Глянешь налево — и молодые лизоблюды косплеят заводской быт (с «цехами» и «фабриками») на площадке «Дигория»; глянешь направо — и миллиарды тратятся на безобразно организованный «всемирный фестиваль молодежи и студентов», призванный расшевелить в размякших умах светлые воспоминания о временах бурной молодости. «Тавриды» и «Машуки», слеты казачьей (и не очень) молодежи, «окружные патриотические форумы», «энергетические недели», саммиты, конгрессы и выставки: российские руководители, окунувшись в индустрию впечатлений, упорно не желают из нее вылезать и продолжают исследовать, сколько именно бюджетных средств можно влить в эту бездонную кроличью нору. 

Цена вопроса, впрочем, тоже характерный момент. Стоимость участия в ПМЭФ-2024 в мае успешно перевалила, как принято говорить, «психологически важный» рубеж в 1,35 млн рублей — это значит, что усредненный российский предприниматель, обремененный необходимостью участия в почти священном мероприятии, должен отдать стране сакральный долг в размере, вообще говоря, своего годового дохода. Если же возвести на достойных организаторов совершеннейшую крамолу и сравнить стоимость участия в очередном «пире духа» со средней зарплатой по стране, придется констатировать, что ординарному россиянину для участия в ПМЭФ нужно полностью отложить заработок за полтора года. Таким образом, за темпами проведения мероприятия гражданин просто не может угнаться, ведь одно только питерское собрание исправно проводится каждый год, а подвиг накопления надо демонстрировать 18,3 месяца.

А суть-то где?

Впрочем, возможно, все эти финансовые претензии несправедливы и «одно из самых масштабных и значимых деловых событий в мире» потрясает невероятным содержанием, оправдывающим любые вложения хоть своих, хоть казенных денег. Программа ПМЭФ-2024, однако, спешит развеять столь амбициозные ожидания, потому что на экономическом форуме говорят примерно обо всем и ни о чем. Тут есть и «нравственная безопасность», которую с митрополитом Амвросием обсуждает двоюродная племянница Путина Анна Цивилева, и «ментальность инноватора», которую вэбовский математик Мирошниченко вынужден обсуждать с добившейся всего исключительно своим трудом супругой финансиста Кирилла Дмитриева. О «христианском взгляде на социально-экономическое развитие» ошеломленной публике рассказывает беспрестанно матерящийся Михаил Леонтьев, Ирина Винер делится открытиями об «управлении биологическим возрастом», а за тематику «семейных ценностей» отвечают представители Союза православных женщин и замминистра юстиции, рассуждающий о «гей-национализме». Дальше — больше: про многополярный мир на все том же экономическом форуме рассказывает всенепременнейший дуэт Дугина и Малофеева, Европу хоронят Додон и Захарова, а важный феномен «медийного спорта» станет предметом обсуждения таких выдающихся ораторов, как Николай Валуев, Михаил Дегтярев и Роман Ротенберг. Владимира Соловьева, помнится, страшно возбудило выступление на ПМЭФ Инстасамки — но на фоне столь колоритных дискуссий заслушивание титанов российской эстрады выглядит, скорее, неким ритуалом финального посвящения, после которого уже перестаешь понимать грань между реальностью и безумием.

Публикации проекта отражают исключительно мнение авторов, которое может не совпадать с позицией Института Кеннана или Центра Вильсона.