Теория большого заговора

Не скрою: приятно, когда сбываются твои прогнозы. Испытываешь чувство торжества, когда то, о чем ты говорил и писал, оказалось правдой. Ликуешь, когда выводы, основанные на годах работы, оказываются правильными. Ученым из социальных наук редко удается предсказать будущее. Но от некоторых сбывшихся прогнозов лучше отмахнуться, как от плохого сна. Это как раз мой случай. 

Моя книжка «Русская культура заговора» вышла в 2020 году, прямо в разгар пандемии. Ее английская версия — двумя годами ранее, летом 2018 года. Это был долгий проект: почти 10 лет сбора информации и осмысления того, какое место в российском обществе занимают теории заговора. Всё, что я хотел сказать, сводится к одной, довольно простой, мысли: конспирология разлита в российском обществе, в теории заговора верит каждый: от ярого антипутиниста до подписчика канала Стрелкова-Гиркина; от мелкого чиновника в штабе «Единой России» в Калуге до руководителя российских спецслужб. Это отчасти естественно и отчасти навеяно годами методичной пропаганды: этими бесконечными видео на YouTube, крикливыми радиодиджеями, псевдоисторической литературой, наконец, неимоверно пошлыми ток-шоу и конспирологами у трона вроде Владимира Мединского. Перетекание разлитой конспирологии в политическое действие — опасный тренд, но он наблюдался лишь на уровне политической тактики, когда режим оказывался в кризисе. После кризиса всё возвращалось на круги своя.

К концу 2010-х вера в то, что всё «не просто так», стала мейнстримом: ее перестали стесняться и привыкли именно чьим-то злым умыслом объяснять происходящее. После весны 2020 года я немного отвлекся и занялся другими проектами, но к лету 21-го года понял, насколько конспирологическое недоверие «системе» проникло в культурную ДНК россиянина. Выступления антипрививочников, призывы к свержению антинародного правительства, посмевшего «чипировать» всех подряд, обернулись катастрофой для кремлевской пропаганды. Невозможно сеять сомнения и надеяться, что тебе поверят. 

И вот наступил черный февраль 2022 года. Часовая лекция Путина про выдуманное государство Украина и накачку силами НАТО плацдарма для удара по России означала одно: конспирология, как рак, проникла уже на самый верх российской политической иерархии. Мир Путина — это, конечно, совершенная мифологическая виртуальная реальность из докладов спецслужб, отрывков пропагандистского военно-конспирологического порно и стереотипов ветерана холодной войны. Речь 30 сентября это только подтвердила: для Путина теперь война со всем миром — единственная забота, опрокинуть заговор американцев — дело чести.

Услужливые политологи и журналисты охотно подкидывают в этот пожар войны новых идей. Прокремлёвские телеграм-каналы, тысячами расплодившиеся на деньги АП и околокремлевских олигархов, 24 часа в сутки, не сбавляя оборотов, шлют пользователям посты об украинском фашизме, отмене России и глобальной информационной войне по лекалам «тройных стандартов». Обычный пользователь, для которого Украина, ЕС или уж тем более США — совершенно виртуальные вещи, где он(а) никогда не был(а) и, скорее всего, уже не окажется, попав в сети антизападной пропаганды, постепенно усваивает конспирологические шаблоны, которыми и делится со всеми окружающими. Именно это и есть информационная диета рядового россиянина последние полгода. Что же она включает? Поговорим о нескольких ее ингредиентах-теориях.  

Их можно грубо разделить на две категории: системные — связанные с формирующейся в 2010-х годах идеологией Кремля, — и ситуативные — связанные с конкретными событиями на фронте и в тылу и требующие немедленных трактовок. Им посвящают целые ток-шоу, а через пару недель это уже никто не обсуждает. Пропаганда работает по старому принципу инфоповода, прыгая от темы к теме и быстро забывая о том, что в моменте считалось критически важным. Примеры последних — кто убил Дарью Дугину или взорвал трубопровод «Северный поток». 

С системными теориями заговора проще: главная, рамочная, теория заговора — это тысячелетняя война России с Западом, имеющим сотни лиц и проявлений. Блицкриг России в Украине — это попытка защититься от подкрадывающихся щупалец НАТО, с помощью которого Запад и планирует сначала оставить Россию в одиночестве, «отменить», а затем расчленить и уничтожить, забрав природные богатства и уничтожив 100 миллионов россиян. «Официальная русофобия приобрела на Западе беспрецедентные, гротескные масштабы. Там уже не стесняются открыто заявлять о намерении не только нанести нашей стране военное поражение, но и разрушить, расчленить Россию. Другими словами, добиться исчезновения с политической карты мира слишком самостоятельной геополитической величины», — недавно говорил с трибуны ООН Сергей Лавров, одновременно напоминая собой Ахмадинежада и Хрущева с их пламенными антиамериканскими руладами. 

А это уже Путин 30 сентября: «Западные элиты отрицают не только национальный суверенитет и международное право. Их гегемония имеет ярко выраженный характер тоталитаризма, деспотизма и апартеида. Они нагло делят мир на своих вассалов, на так называемые цивилизованные страны и на всех остальных, кто по замыслу сегодняшних западных расистов должен пополнить список варваров и дикарей». Сперва перформативное, несерьезное, с ухмылкой произносимое на международных саммитах с 2007 года, теперь обвинение в гегемонии Запада стало единственным способом мобилизовать российское население, испугать тем, что иностранные колонизаторы высадятся, когда путинский режим рухнет, превратят семьи в «родителей 1 и 2», всех чипируют и заставят забыть блестящие российские победы прошлого. Впрочем, «колонизаторы» уже здесь: Екатерина Мизулина с Лигой безопасного интернета ежедневно вылавливает миллионы «фейков», а «западные ИТ-гиганты поощряют распространение треш-контента и негативов внутри Сети». Она насчитала, что цена этого антироссийского заговора — 1,5 млрд рублей.  

Главное орудие «коллективного Запада» в тысячелетней войне в этом сезоне — Украина. Точнее, «киевский режим», захвативший власть в результате вооруженного переворота при поддержке США. «Украина – это не просто АнтиРоссия. Это реальное Зазеркалье. Какое-то умопомрачение и морок», — пишет у себя в телеграм-канале конспиролог Стариков, ставший героем всех ток-шоу на Первом и ВГТРК. Министр Шойгу, объявляя «частичную мобилизацию», утверждает, что Россия ведет войну не с Украиной, а с «коллективным Западом». «Единственная цель Украины — сделать из русских нерусских, антирусских. И залить Евразию кровью», — неистово повторяет Стариков, комментируя встречу Путина со школьниками 1 сентября. Изображение Украины как инструмента, обезличивание народа и руководства страны, например, названием «киевский режим» направлены не только на унижение всего народа, но и минимизацию роли самих украинцев в военных победах. 

Вообще, теории заговора дают простой ответ на вопрос о власти в обществе. Если Россия настолько могучая и успешная, как говорят ее лидеры, почему разваливается всё, к чему эта власть притрагивается, начиная с военных действий и до мобилизации? То ли прогнила система, то ли повсюду заговор. Вот известный друг следователей из 1990-х Андрей Медведев делится постом о том, что военных в военкоматах по всей России обработали западные агентуры, подготавливая почву для социальной нестабильности. Всё так: в любой непонятной ситуации используй теорию заговора, ничто так быстро и убедительно не внесет ясности в царящий вокруг хаос и кошмар.            

У теорий заговора есть и своя защитная функция: вечная готовность объяснить, кто виноват, найти козла отпущения или внести неразбериху, завалив аудиторию сотней разных по степени сумасшествия версий. Ужасы Бучи, ракетный удар по Кременчугу и бомбардировки Мариуполя — это постановки «киевского режима», потому что «уж слишком много несостыковок» в доказательствах. Все эти «доказательства» — фейки, которые призваны очернить российскую армию и ее «славную» миссию, а распространяющего нужно посадить в тюрьму. Атмосфера постправды, столь тщательно пестовавшаяся в России начиная с 1990-х, идеально подходит для того, чтобы миллионы потребителей прогосударственного контента защищались теориями заговора от ужасов украинской войны и звонили своим родственникам в Украину, объясняя, что Мариуполь разбомбили неонацисты. В этом контексте утверждения вроде «будучи зависимым от западных хозяев, украинский режим готов совершить любое чудовищной преступление» становятся терапевтическими для многих. Осознание ужаса придет много позже.      

Наконец, стараясь конъюнктурно зацепить ту часть российской аудитории, что была ярым противником вакцинации от ковида, министерство обороны в марте выдало специальную теорию заговора. В биолабораториях в Восточной Украине разрабатывались коронавирусы, которые с помощью птиц должны были быть перенесены на россиян, тем самым начав новую эпидемию. Более того, в этих лабораториях происходили секретные эксперименты над украинскими военными, превратившие их в ужасных чудовищ. Видимо, поэтому российская армия так забуксовала… Но эти теории заговора оказались не очень живучими. Спустя две недели они совершенно исчезли из повестки, а в профильных ковид-диссидентских телеграм-каналах они и вовсе не появились. 

Но есть и две хорошие новости: у любой пропаганды есть лимит, да и истинно хардкорные конспирологи довольно редки. Основная масса людей, конечно, будет защищаться теориями заговора от реальности, но выключение государственной «индустрии лжи» поможет многих вернуть к реальности. Однако не стоит забывать, что теории заговора — вещь универсальная для любого политического режима и они появляются там, где в обществе образуются конфликты и кризисы. Судя по всему, в послепутинской России таковых будет неисчислимое множество, а значит и традиция конспирологии путинских времен останется лакомым орудием пропаганды в чьих-то руках.     

Публикации проекта отражают исключительно мнение авторов, которое может не совпадать с позицией Института Кеннана или Центра Вильсона.