В самом конце января новокузнецкий театр кукол «Сказ» немного изменил свое название. Теперь он будет носить имя Владимира Машкова. Машков — почетный гражданин Новокузнецка, а мать актера когда-то была главным режиссером «Сказа». 

Это совершенно невероятное событие, как будто принесенное совсем из другой эпохи. Кажется, уже лет восемьдесят как учреждения культуры не называют в честь здравствующих деятелей. Да, сто лет назад созданный Всеволодом Мейерхольдом театр стал называться им. Мейерхольда, да и МХАТ стал носить имя Горького еще при жизни писателя. Но все же, избежим аналогий, времена никогда не повторяются, — хотя модель, заимствованная из глубоко советского прошлого, может оказаться продуктивной. Важнее то, кто именно первым увековечен при жизни. Владимир Машков — художественный руководитель «Табакерки», московского театра Олега Табакова, участник предвыборных кампаний Владимира Путина, Сергея Собянина и кемеровского губернатора Сергея Цивилева. Машков — горячий сторонник войны; с началом полномасштабного вторжения России в Украину на фасаде нового здания его театра на Садовом кольце появилась огромная буква Z, он участвует в пропагандистских акциях. А 4 декабря 2023 года Владимир Машков на безальтернативной основе был избран новым председателем Союза театральных деятелей (впрочем, теперь у руководителя СТД есть и сопредседатель, отвечающий за музыкальный театр, — новый театральный олигарх Валерий Гергиев, возглавляющий сразу два огромных театра: Мариинский и Большой).

Союз театральных деятелей отличался от других «творческих союзов» тем, что был не продуктом сталинской культурной политики, как союзы писателей или композиторов, а наследником созданного еще в 1877 году Общества взаимного вспоможения русских артистов. Эта организация эволюционировала и меняла названия, пока в 1986 году не обрела нынешнее, став профессиональной ассоциацией. На протяжении 27 лет СТД руководил Александр Калягин. Калягин всегда был лоялен власти. Лоялен, но не слепо послушен.

В январе 2022 года министерство культуры предложило общественности обсудить проект нового указа президента «Основы государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Авторы документа, среди которых был, например, бывший заместитель министра культуры во времена Мединского Владимир Аристархов, утверждали, что нужно принять срочные меры по защите традиционных ценностей. Этим ценностям угрожали «деятельность экстремистских и террористических организаций, действия США и их союзников, транснациональных корпораций, иностранных некоммерческих организаций». Через несколько дней на сайте СТД появилось обращение Александра Калягина ​«Кому это нужно?» (не пытайтесь найти там этот текст: сейчас с сайта вычищено все мало-мальски критическое).

Калягин писал:

«Не так давно СТД РФ на заседании Секретариата, представляющего всю театральную Россию, рассмотрел предложения по корректировке Основ государственной культурной политики. Мои коллеги были единодушны: те положения, которые в этом документе уже существуют, в достаточной степени регулируют сохранение традиционных ценностей и дополнительного усиления вовсе не требуют.

И вдруг, буквально ни с того ни с сего, нам предлагается проект нового документа, в котором его авторами (кстати, хорошо бы знать их) прямо и недвусмысленно утверждается, что государственная поддержка культуры и образования (внимание!) — невозможна без установления дополнительного контроля.

Вот это да! Дожили! Контроль, контроль, контроль! Друзья! Мы же это всё проходили… Как видно из текста проекта, все, что не связано с сохранением традиционных ценностей, не нужно, более того, запретно.

А как же тогда будет развиваться культура?

А как же тогда эффективно доносить свои традиционные ценности и повышать роль России в мире без постоянного развития художественного языка?

А как же тогда при готовящемся контроле, а попросту говоря, цензуре (запрещенной, напомню, нашей Конституцией) будет осуществляться творческий эксперимент?»

На заседании Общественной палаты Аристархов назвал Калягина и поддержавших его «паразитами», но минкульт остановил общественное обсуждение проекта. Буквально через неделю российская армия начала новую фазу войны с Украиной, цензурные ограничения стали расти в геометрической прогрессии, а указ № 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных духовно-нравственных ценностей» был подписан Путиным в ноябре 2022 года.

Ни Союз театральных деятелей, ни его председатель больше не позволяли себе намека на критику, но костью в горле защитников традиционных духовно-нравственных ценностей сидел главный нематериальный актив СТД — национальная театральная премия «Золотая маска». СТД — учредитель премии, но всей деятельностью, организационной, финансовой и творческой, занималась АНО «Золотая маска». Премия была создана в 1993 году, сначала ею руководил Эдуард Бояков, последние 20 лет генеральным директором АНО «Золотая маска» была Мария Ревякина, опытнейший театральный менеджер. Президентом премии был Георгий Тараторкин.

«Золотая маска» была важнейшей частью российской театральной инфраструктуры. Она не только создавала и обновляла систему профессиональных координат, но и радикально децентрализовала весь театральный процесс. Обладателями награды — и, соответственно, участниками ежегодного фестиваля в Москве — становились спектакли и артисты (в самом широком смысле слова) буквально со всей страны, включая совсем маленькие театры и, что принципиально важно, негосударственные театры. Процедура отбора и награждения была передана независимым экспертам, критикам и театроведам, знавшим происходящее в театре куда лучше чиновников. «Маска» привозила в Москву лучшие иностранные спектакли и показывала зарубежным критикам и отборщикам лучшие российские, даже не из числа вошедших в конкурс. Лучшие российские спектакли, обладатели премии, отправлялись на региональные фестивали. Команда, которая делала «Золотую маску» вместе с Марией Ревякиной, была по-настоящему профессиональной и постоянно придумывала что-то новое.

«Маску» критиковали едва ли не с момента ее создания — иногда за неточности в процедурах отбора, иногда за пристрастия членов экспертного совета и жюри. В 1997 году знаменитый режиссер, у которого я брал интервью, возмущался тем, что «Маску» за лучшую женскую роль дали японской актрисе Араки Кадзухо, игравшей в спектакле «Женщина в песках» Омского театра драмы. Мне казалось, что это как раз и есть проявление максимальной свободы и беспристрастности. Но со временем претензии к «Маске» стали носить все более и более системный идеологизированный характер, особенно с 2015 года, когда в российском театре начался цензурный поворот. Тогда все тот же Владимир Аристархов, еще первый заместитель Мединского, сказал: «Есть некий театральный фестиваль, который из года в год системно поддерживает постановки, которые очевидно противоречат нравственным нормам, очевидно провоцируют общество, очевидно содержат элементы русофобии, презрение к истории нашей страны и сознательно выходят за нравственные рамки». Через год борец за нравственные нормы оказался в центре коррупционного скандала: МВД обнаружило в работе Владимира Аристархова и его брата Андрея, возглавлявшего «Реставрационные компании», признаки злоупотребления должностными полномочиями и их превышения сразу по двум статьям Уголовного кодекса, но чиновник отделался порицанием.

Можно только гадать, в какой степени дело Жени Беркович и Светланы Петрийчук, получивших главную театральную награду страны за спектакль, который сейчас обвиняют в пропаганде терроризма, повлияло на ускорение операции по превращению золотой маски в бюджетную смазку. Но осенью 2023 года «Золотая маска» была радикально переформатирована — этот процесс завершился 3 декабря, ровно за день до того, как Владимир Машков стал председателем СТД и вскоре, по новому положению о премии, президентом «Золотой маски». Старая команда ушла, а сама премия значительно изменилась. 

Количество номинаций сократилось: исчез, например, современный танец как жанр. Независимой экспертизы больше нет: окончательный список номинантов утверждает секретариат СТД, мнение экспертов только совещательное. Стать номинантом невозможно без решения местных властей. Как сказано в новом положении, «к заявке необходимо будет приложить решение Правления регионального отделения СТД РФ и рекомендательное письмо регионального органа культуры о поддержке выдвижения творческой работы на соискание Премии». В список номинантов будут обязательно включать победителей региональных фестивалей от каждого федерального округа России. 

Результатом этой реформы будет в первую очередь маргинализация все еще существующих в России негосударственных театров, окончательное превращение Союза театральных деятелей в подразделение государственной власти и тотальное уничтожение института независимой экспертизы. Все это идеально сочетается с главной новостью российского театрального января: театры федерального подчинения стали получать из минкульта письмо о планируемом изменении госзадания. Прежде государственное задание федеральным театрам базировалось на количественных показателях, то есть посещаемости. Теперь они будут качественными, посещаемость перестает быть критерием, теперь важно «создание произведений, направленных на традиционные российские духовно-нравственные ценности». Как определять эту ценность? А нужно сверять репертуар со все тем же указом президента Путина № 809 «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Основные ценности — «патриотизм», «служение Отечеству», «крепкая семья», «коллективизм», «приоритет духовного над материальным».

Кроме того — но этот сюжет заслуживает отдельного разговора, — «Золотая маска» становится инструментом культурной колонизации захваченных украинских территорий. Пока же можно только процитировать последнюю речь, которую Александр Калягин произнес в качестве председателя СТД: «22 февраля 2022 года началась специальная военная операция, которую предотвратить, избежать [которой] было невозможно…. Театральные деятели не остались в стороне, театры стали ездить со спектаклями в освобожденные города, выступать в госпиталях. Я знаю, что многие председатели наших региональных отделений стали в буквальном смысле волонтерами… Мы приняли в СТД артистов из Донецкого музыкального театра. Сейчас будем открывать отделения СТД на освобожденных территориях. Я помню, как сразу после присоединения Крыма мы приняли в Союз театральных деятелей Крыма и Севастополя».

А еще впервые за всю историю премии спектакли-номинанты не привезут на финальный фестиваль в Москву. Сторонники новой «Маски» говорят, что это временное решение, финансовая неувязочка, дальше будет, как было всегда. Они могут говорить все что угодно. Их роль — всего лишь «кушать подано», роль официанта, надеющегося на щедрые чаевые. Чаевые могут быть материальными или статусными. Как, например, увековечивание при жизни в названии театра. 

Публикации проекта отражают исключительно мнение авторов, которое может не совпадать с позицией Института Кеннана или Центра Вильсона