Юра-музыкант

Люди, бывшие в тусовке первых лиц Ленинградского рок-клуба, рассказывали про Юрия Юлиановича Шевчука такую историю. Однажды ночью, гуляя с компанией по Дворцовой площади, Шевчук, будучи сильно одухотворенным, предпринял несколько настойчивых попыток вскарабкаться на Александровскую колонну (она же Александрийский столп из стихотворения Пушкина), то есть на неохватный монумент из полированного гранита. У него не получилось даже влезть на пьедестал, но при этом он зычно кричал на всю Дворцовую: «Чувствую в себе силы!» 

Есть и другая история. Примерно из тех же времен, но уже документально подтвержденная. На рок-фестиваль в подмосковной Черноголовке, проходивший в июне 1987-го, Юрий Шевчук приехал с недавно набранным ленинградским составом своей группы в статусе взошедшей звезды андерграунда: магнитоальбомы «Периферия» и «Оттепель» ходили в переписи по стране, Шевчук с «ДДТ» стали главным открытием пятого фестиваля Ленинградского рок-клуба, прошедшего парой недель ранее. Фронтмен «ДДТ» — коротко стриженный и в гимнастерке с тремя октябрятскими звездочками — своим полным электричества выступлением покорил съехавшихся в Черноголовку фанатов рока. А наутро организаторам фестиваля пришлось вызволять его из обезьянника. По их воспоминаниям, Шевчук угодил туда за то, что, вернувшись в гостиницу под утро, устроил классическую рок-н-ролльную акцию — начал выбрасывать из окна номера мебель. И при этом кричал: «Кто даст выпить великому певцу Юрию Шевчуку?» Когда за буйным приехали милиционеры, лидер «ДДТ» уже спал; его растолкали, и со словами «приснится же такое» музыкант съездил ближайшему сотруднику органов по лицу. Так он и оказался в черноголовской кутузке, где впоследствии повесят мемориальную табличку «Здесь был Юрий Шевчук. 27—28 июня, 1987 год». Сейчас ее, правда, наверняка сняли.

Две эти истории передают шквальную энергетику, которую излучают до сих пор и Юрий Шевчук, и его песни: на такую высокоградусную бесшабашность и дикие в своей удали выходки были способны немногие его сверстники — коллеги по рок-клубу. Что уж говорить о последователях; масштаб жеста и поступка уже, увы, решительно не тот. Высокий гуманистический пафос песен Шевчука, его простодушная харизма вкупе с необъяснимо исходящей от него сердечностью немного смягчают этот рок-н-ролльный заряд. Меж тем из песен «ДДТ» он никуда не делся. С годами Юрий Юлианович, возможно, и стал походить на Льва Николаевича от русского рока, но бунт, хаос и священное безумие по-прежнему живут в его сердце; в глубине глаз в любой момент готов вспыхнуть лихой огонек, а зычный крик-вопль — вырваться из грудной клетки.

Из-за густой бороды, немодной прически, интеллигентских очков и гражданственного пафоса песен Шевчук выглядел самым взрослым среди всех героев рок-клуба. Он казался старше даже Бориса Гребенщикова, что уж говорить о Константине Кинчеве или Викторе Цое. На фоне рок-клубовской тусовки, внимательно следившей за западными тенденциями, Шевчук выглядел человеком из другого мира и другой эпохи. Говорят, подтрунивая за глаза над лидером «ДДТ», модные питерские рокеры слегка снисходительно называли его «бардом из Уфы». Он как будто одной ногой навсегда остался в 1970-х — десятилетии, когда по Союзу распространились субкультуры бардов и хиппи. Шевчук умудрился объединить их в себе.

По происхождению Юрий Шевчук — действительно хиппарь из провинции. «Хиппарей/хиппанов» он часто упоминает в своих песнях, произнося это слово с особенной нежностью. Советские хиппи были детьми обеспеченного среднего класса, и Шевчук не стал исключением; он — представитель уфимской «золотой молодежи», сын крупного функционера, работавшего в обкоме партии, и вузовской преподавательницы, растившей из сына художника («Я сам, брат, из этих», — признавался Шевчук в обличительной сатире «Мальчики-мажоры»). В юности он тусовался на уфимском «Бродвее» (улице Ленина), слушал зарубежные пластинки, сочинял песни, находясь под влиянием Высоцкого и Окуджавы, и пытался играть рок в группах. Один из первых конфликтов Шевчука с милиционерами случился, когда он еще учился в школе: его забрали из-за футболки, на которой он собственноручно написал «Иисус был хиппи».

Шевчук был и остается непреклонным приверженцем мировоззрения детей цветов. Его философия покоится на максимах «All You Need Is Love» и «Make Love, Not War». Первой песней «ДДТ», записанной в студии Башкирского телевидения, стал антивоенный гимн «Не стреляй». По воспоминаниям Шевчука, он сочинил эту песню после того, как узнал от побывавшего в Кабуле одноклассника, что СССР отправляет солдат в Афганистан воевать, а не строить детские сады, как это подавалось пропагандой. Проповеди «противления» злу добротой и любовью звучат в каждом альбоме «ДДТ» начиная с записанной в 1984-м «Периферии», из-за которой у Шевчука возникли проблемы с уфимским отделением КГБ.

Первые, кто оценил и приветил вокалиста «ДДТ», вынужденного уехать из Уфы в Ленинград, — старожилы местной хиппи-системы, лидером которой был Гена Зайцев — первый председатель Ленинградского рок-клуба. Он разглядел в бородатом провинциале Шевчуке преемника Жоры Ордановского из «Россиян», звезды ленинградской хипповской тусовки начала 1980-х. Гена помог Шевчуку войти в богемные круги, обосноваться в сквоте на Пушкинской и собрать ленинградский состав «ДДТ», а затем стал его директором. В документальном фильме Алексея Учителя «Рок», запечатлевшем будущих рок-кумиров страны незадолго до взрыва популярности, Шевчук с компанией выглядят счастливой хиппи-коммуной: они гуляют на природе с женщинами и детьми, смеются с ветвей деревьев, жгут костер и орут цыганочку под гитару и скрипку. Предводитель этого табора — Юрка Шевчук, еще долгогривый, как Король-лев. Дальше в фильме герой рассказывает, как важно для него было признание со стороны отца-фронтовика, ушедшего в семнадцать лет на войну. Тот долгое время не понимал и не принимал занятий сына, но, побывав в Ленинграде на одном из первых концертов «ДДТ», требовательно опросил зрителей об их впечатлениях и остался доволен реакцией. «Ну как тебе, батя?» — спросил его Шевчук. «Как на танке до Берлина!» — с гордостью ответил отец.

Хиппи в душе, до сих пор называющий себя анархистом-пацифистом, Юрий Шевчук представляет себе войну не только с чужих слов. Зимой 1995-го он с гитарой поехал в Грозный, который штурмовали российские военные, — пел песни солдатам, выступал в роли медбрата и участвовал в обмене пленными. После заключения Хасавюртовского мира в 1996-м группа «ДДТ» дала три концерта в Чечне: на стадионе в Грозном для жителей города и на российских военных базах. Эти поездки глубоко потрясли лидера «ДДТ». В Чечне Шевчук написал свои самые пронзительные песни — «Мертвый город. Рождество» и «Пацаны», а в мирную жизнь вернулся с посттравматическим синдромом. Однако вере в целительную силу любви не изменил — первой песней, написанной им после возвращения с войны, была именно «Любовь». Она стала центральной в одноименном альбоме, выпущенном в том же 1996-м. Позднее музыкант говорил, что эта песня его спасла.

Любовь в поэтическом мире Шевчука — не только философская категория. Нередко она — существо одушевленное, как правило, божественной природы. Или же вполне человеческой, и тогда у нее есть женское имя (Галя, Антонина, Екатерина, Марина, ночь-Людмила). У нее может быть и реальный прототип, как, например, в «Актрисе Весне», посвященной Шевчуком первой жене Эльмире, которая трагически ушла из жизни совсем молодой. Вера Шевчука в силу любви, которая выживет даже в самом конце времен, находит в его песнях не только платоническое, но и чувственное воплощение, что совсем нетипично для отечественной рок-традиции, расходящейся с западной формулой «sex, drugs, rock`n`roll». Кажется, никто, кроме него, в русском роке не писал о «любви земной» так обильно. Но у лирического героя Шевчука никогда не было проблем с потенцией — в молодости его привлекали и тело («Я падаю с высот твоей груди. Я заблудившийся в тайге твоих волос»), и глаза («Продолженья просят рода эти чертовы глазища!»). Его постель не оставалась холодна: по поэтическому выражению самого Шевчука, у него «доменная печь между ног», и жар этот так и пылал в его песнях. Эрос звенел даже в самых невинных песнях Шевчука, посвященных вроде бы натурфилософским размышлениям, — как, например, в одном из вечных хитов «ДДТ» «Ветер»: «О, прекрасная даль, поглотившая небо / Облака, как к любимой, прижались к земле / Где ты и я под простой, да нескошенной крышей / Ищем друг в друге тепло». Впрочем, с возрастом герой все чаще задумывался о финале жизни, но его витальность и тут дает о себе знать: как он спел в альбоме «Творчество в пустоте — 2», выпущенном в 2023-м, «...и старуха с косой жаждет секса со мной».

«У меня все песни про любовь и родину», — любит говаривать лидер «ДДТ» с неизменным хитрым прищуром, однако это не просто шутка. Родину Шевчук любит даже сильнее, чем женщин. Она — героиня самых пылких его романсов и причина горьких, полных разочарования наблюдений. Как известно из знаменитой песни Шевчука, по-особому звучащей сейчас в финале зарубежных концертов «ДДТ», она — «спящая красавица, к сволочи доверчива», от того-то и беды. Размышления Шевчука о родине стали причиной того, что культовая российская рок-группа с сотнями тысяч поклонников сегодня может выступать только за пределами Российской Федерации. Во время майских концертов «ДДТ» в 2022-м Юрий Шевчук, предсказуемо занявший антивоенную позицию, стал делиться со слушателями мыслями о происходящем. По интернету разлетелось видео с концерта «ДДТ» в Уфе, на котором Шевчук говорит аплодирующей публике: «Родина, друзья — это не жопа президента, которую надо все время мусолить, целовать. Родина — это бабушка нищая на вокзале, продающая картошку. Вот это родина». Он говорил это и прежде — например, несколькими днями ранее на концерте в Екатеринбурге, — но полиция пришла за ним именно в родной Уфе. Сразу после выступления Шевчука, под овации и скандирование зрителей шедшего со сцены в гримерку, встретили сотрудники правоохранительных органов. 16 августа 2022 года Советский районный суд Уфы оштрафовал Шевчука на 50 тысяч рублей. Лидер «ДДТ» пытался оспорить это решение, но ему не удалось. Концерт в Уфе стал последним, который его группа дала в нынешней России. 

За сорок лет деятельности группе «ДДТ» не впервой оказываться в разнообразных черных списках (Шевчук регулярно пел на протестных акциях с 2010 года, и это периодически выливалось в отмены концертов его группы), но именно этот запрет он воспринял болезненно. В интервью Катерине Гордеевой Юрий Юлианович так комментировал сложившуюся ситуацию: «Группа «ДДТ» именно сейчас нужна России на концертных площадках. Мы — резко социальная группа. У нас много песен и размышлений — и о родине, и о прошлом, и о будущем… Мы должны играть в России. На Западе хватает миротворцев, а вот здесь маловато. Когда нам закрыли концерты, это было самым жестоким ударом. Потому что нас лишили важной и нужной работы. Речь даже уже не о деньгах. Нам запретили выполнять свой долг перед страной: говорить свои мысли, делиться своим теплом с людьми». 

В 2023 году Юрий Шевчук перенес инфаркт, однако уже в январе 2024-го группа «ДДТ» вернулась к гастрольной деятельности, но за рубежом: музыканты проехали от Болгарии и Сербии до Турции и Эмиратов. Шевчук, вместе с тем, не уехал из России: он так и живет затворником в деревне под Питером.

Юрию Шевчуку могут запретить выступать на родине, но не обращаться к ней в песнях. В июле 2023-го вышел его новый альбом «Волки в тире», записанный не с «ДДТ», но с молодым гитаристом и продюсером Дмитрием Емельяновым, последние годы постоянно работающим с Земфирой. Шевчук объяснил это тем, что ему захотелось поэкспериментировать и добиться «аналогового лампового звука в стиле 70-х годов». «Нас объединила любовь к временам расцвета настоящей рок-музыки», — говорил он. Антивоенный месседж «Волков в тире» ярок и бросок, как на плакате: еще будучи студентом-художником, Шевчук набил руку на наглядной агитации, он умеет быть доходчивым. Альбом, составленный из песен, написанных после вторжения в Украину, открывает призыв «Родина, вернись домой». «Не сходи с ума, это не твоя война», — заклинает в припеве Юрий Шевчук. 

Затем следуют едкое послание президенту — «Танцы» с рефреном «Пока не сдох, дядя, в бетонном мешке», чернильно мрачные «Надежда» и «Дрон». Заканчивается пластинка ритуальным хороводом в честь воображаемых похорон войны, в котором Шевчук обращается то ли к себе, то ли к тем, для кого его слово важно: «Спой песню светлую, чувак, спой о любви — и будет так». И сам демонстрирует, как это можно и нужно делать: в «Волках в тире» есть «Чайковский» и «Потоп» — пожалуй, самые возвышенные песни о любви, которые он сочинил за последние годы. Продолжая верить в мессианскую идею рок-н-ролла, хиппан из деревни, бард из Уфы, Юра-музыкант, шалый классик русского рока, не оставляет попыток отогреть бескрайнюю родину залпами любви и доброты. И пусть кажется, что это дело безнадежное, — важнее, что он чувствует в себе силы.

Публикации проекта отражают исключительно мнение авторов, которое может не совпадать с позицией Института Кеннана или Центра Вильсона.