Сила и право

Ордер на арест подозреваемого в военных преступлениях Владимира Путина можно рассматривать как оформление отношения к Путину в значительной части мира. Это переход от слов (осуждение) и дел (помощь Украине) к правовой оценке. 

Это оценка конкретных действий лично Путина и его новый статус, — пусть до времени и не имеющий для него правовых последствий. Все прочие признаки статуса, которыми Путин обладал, были выданы не ему, а стране, которую он представляет.

Гаагский занавес

Все, благодаря чему российских политиков тридцать лет принимали в мире и пытались с ними взаимодействовать, было получено ими по наследству. Говорили не с Ельциным и Путиным, а с территорией, внушительно выглядящей на глобусе, с ядерным арсеналом СССР, с креслом в Совете Безопасности ООН, с наследственным статусом великой державы. 

Помогали и доставшееся России военно-политическое доминирование в Центральной Азии и на Южном Кавказе, и репутация одной из значимых культурных, научных и спортивных держав. С Россией торговали, к общей выгоде помогали развивать нефтегазовый и прочий экспортный бизнес, изначально тоже полученный по наследству от СССР. Это был бизнес, созданный в партнерстве с западными странами. 

Ко всему этому наследству прилагался и незаработанный статус — членство в «Большой восьмерке». Это было отчасти компенсацией за согласие на расширение институтов Запада в Европе, отчасти авансом. Предполагалось, что Россия если сама не вступит в НАТО и Евросоюз (была дискуссия даже об этом), то со временем станет индустриально развитой демократией. Потому что G7 — это клуб индустриально развитых демократий. 

Бывший член этого клуба, Россия уходит все дальше от стандартов стран «семерки» и слабеет экономически. Скорее всего, российские лидеры, даже будущие, в эту группу никогда уже не вернутся. Но, конечно, «семеркой» все не исчерпывается. Опасны для Путина теперь целых 123 страны-участницы Международного уголовного суда (МУС). Если смотреть из Кремля, то в мире образовалась новая граница — если угодно, «гаагский занавес», по аналогии с железным. Эта новая граница проходит между странами, которые признают МУС, и теми, которые его не признают. 

В итоге Путин будет, видимо, уточнять эту границу и помогать Китаю углублять разделение мира на «гаагский» и «негаагский». И понятно, конечно, кто в этом ситуативном партнерстве старший. Различие между участниками и неучастниками МУС не только в том, что посещать первые Путину будет опасно. Понятно, что по договоренности с властями в какие-то страны ездить он сможет. Различие — ценностное. Участники суда — это страны, признающие, что права человека выше государственного суверенитета, право выше государства. Это важнейшее различие, но стороны не равны. Право и сила — разные вещи, разные миры. И понятно, что побеждает в прямом столкновении.

Среди стран, согласившихся поставить право выше государства, множество государств Африки, Азии и Латинской Америки, с которыми Россия в последнее время пыталась выстраивать новые отношения. Но, пытаясь дружить с этими странами на словах, Путин делами будет доказывать, что он им не друг. Потому что он будет стремиться абсолютизировать силу в отношениях и то, что он понимает под суверенитетом. А это особое понимание, имеющее мало отношения к подлинному содержанию этого термина. Суверенитет предполагает прежде всего равноправие в международных отношениях, признание границ других стран и контроль над собственной территорией. Россия не контролирует часть территорий, которые считает своими, не признает ни границы стран, ни их равноправие. Зато защищает свою элиту от уголовного преследования и претендует на доминирование — там, где только может, куда может дотянуться.

Негаагский мир

С появлением ордера на арест Путин будет стремиться все дальше уйти — и увести страну — от того мира, где он потенциальный обвиняемый, в тот мир, где он под надежной защитой Китая и где, как он думает, он обладает некоторым высоким статусом.

Но может ли он в «негаагском мире» добиться того положения и уважения к себе, которого не добился в «гаагском»? Путин и его приближенные — люди, глубоко озабоченные своим статусом (status anxiety). Оказавшись у власти, они получили сразу невероятно высокие для себя позиции в мире. Все, что описано выше, включая членство в клубе богатых западных держав, было им выдано сразу — в придачу к власти в РФ. Но они хотели еще больше. В итоге, начав свои войны, они потеряли и то, что имели.

«Негаагский мир» большой, но он крайне разнороден. Группа БРИКС, вокруг которой Кремль пытается выстраивать свое влияние, огромна по охвату: более 40% населения мира и около 25% глобального ВВП. Но это не аналог G7. В БРИКС некоторые даже конфликтуют друг с другом (Китай и Индия). Клуб G7 (27% глобального ВВП), из которого Путина и Россию выгнали, в ценностном отношении гораздо однороднее. Кроме того, «гаагский занавес» проходит прямо по БРИКС: Россия, Китай и Индия не ратифицировали Римский статут, а Бразилия и Южная Африка — ратифицировали. Следующий саммит этой группы пройдет в ЮАР, чьи политики уже заявили, что приняли ордер на арест Путина к сведению. У ЮАР уже был опыт невыдачи международному суду подозреваемого — бывшего президента Судана Омара аль-Башира. Но, даже если южноафриканцы дадут гарантии не брать российского президента под стражу, ситуация эта для Кремля нервозная и унизительная. 

Наиболее значимые представители «негаагского мира» (в алфавитном порядке) — Израиль, Индия, Иран, Китай, Россия, США, Турция. Эти страны не сойдутся ни по одному вопросу. Некоторые из них враждуют друг с другом. Все они — одиночки, у каждого из этих государств своя повестка дня, часто несовместимая с позициями других. Каждое из этих государств ведет борьбу за глобальное или региональное доминирование и выживание. Успех тут определяется только способностью защитить себя и проецировать силу на соседей и конкурентов. Статус здесь если есть, то неформальный. У этих стран нет ничего общего. Полное доминирование здесь невозможно в принципе. 

Конечно, в этом мире Путина не будут судить за военные преступления. Политики Китая и Ирана охотно поговорят с ним о гегемонии США и о том, что «права человека» — лишь уловка Запада, нужная только для вмешательства в дела других стран. Но церемоний тут не будет. Продемонстрировав всему миру недееспособную армию и готовность распродавать природные ресурсы по любой цене, Путин вряд ли заслужит здесь бездну уважения. Он — удобный партнер, от него можно многого добиться, пользуясь его провалами, но это плохая основа для самоутверждения.  

Путин и его окружение продолжат проматывать наследство, полученное от СССР, — материальное и нематериальное. На нем они только и держатся — будут держаться, пока будет что тратить. Они ничего не добились сами. Собственными усилиями их лидер заработал только положение изгоя в западном мире — для всей страны — и ордер на арест для себя лично. Тут хорошо было бы сказать, что он все равно окажется в Гааге. Но такой уверенности нет. В противостоянии силы и права сила вполне может победить. 

Английская версия данной статьи была опубликована в The Russia File.

Публикации проекта отражают исключительно мнение авторов, которое может не совпадать с позицией Института Кеннана или Центра Вильсона.