Аргентинский рандом

Одним из немногих моих черных дней в Буэнос-Айресе был день, когда у меня украли телефон. Я предполагал, что это рано или поздно случится, и даже неоднократно представлял себе эту ситуацию, читая или слыша очередную историю о краже, которых тут рассказывают множество. Но подготовиться к такому невозможно. В Буэнос-Айресе, многомиллионном столичном городе, полном хороших и плохих людей, каждый день возникают десятки возможностей расстаться со смартфоном: их вытаскивают из карманов и выхватывают из рук в метро и автобусах, кафе и ресторанах, на перекрестках и через приоткрытое окно с заднего сиденья такси. Буэнос-айресские щипачи — профи калибра игроков сборной Аргентины по футболу: мой айфон вытащили из кармана, когда я шел по полупустынной улице отутюженным тысячу раз маршрутом от рынка до дома. Все, что я почувствовал, — легчайшее колыхание полы плаща. Повернувшись, я пытался хотя бы разглядеть спину убегающего воришки, но тот словно растаял с добычей в воздухе. Мне, впрочем, повезло: за пару недель до этого весь Буэнос-Айрес обсуждал, как в центре благополучного района Палермо, где предпочитают селиться обеспеченные русские релоканты, мужчину зарезали за двухсотдолларовый аппарат.

Сравнительно высокий уровень уличной преступности в Аргентине — одна из наиболее очевидных отрицательных сторон жизни, от которой страдают и местные, и приезжие. В Южной Америке, впрочем, есть страны, где проблема криминала и бандитизма стоит куда острее, например более экономически стабильные соседи Аргентины: Перу и Бразилия. И все же улицы Буэнос-Айреса опаснее московских и петербургских — в первую очередь потому, что они таковыми на первый взгляд не кажутся, очаровывая и отвлекая внимание недавно перебравшихся из России роскошной архитектурой в стиле модерн и ар-деко, а также щедрой, круглогодично цветущей флорой. Столкнувшись с местным криминалом, иные из приехавших даже покидают Буэнос-Айрес, уезжая туда, где как будто бы безопасней, — но большинство остаются, относясь к такому инциденту как к неизбежному сопутствующему ущербу. Остались и мы. 

В конце октября 2022-го мы с женой и 4-летним сыном приехали в столицу Аргентины, чтобы родить второго ребенка. Дети, рожденные на территории Аргентины, автоматически становятся ее гражданами: здесь, как в большинстве стран Северной и Южной Америки, действует так называемое право почвы. При этом обычно говорят, что родителям аргентинца легализоваться проще и быстрее, чем, скажем, в Бразилии или Чили. Да и жизнь в Аргентине дешевле. Поэтому после 24 февраля 2022 года поток российских граждан, приезжающих в Буэнос-Айрес с намерением родить, многократно увеличился. В столицу Аргентины потянулись самолеты с русскими роженицами — зацвел «родильный туризм»: появились частные лица и агентства, которые стали предлагать русскоязычным семьям услугу «родить в Аргентине и получить паспорт» под ключ; опытные релоканты относятся к ним с иронией и называют «помогаторами». На нарядных улицах наиболее буржуазных районов Буэнос-Айреса появилось множество русских пар — обычно их видно издалека из-за дорогих колясок. Русская речь стала слышна в кафе и ресторанах: мощная волна миграции, невиданная здесь со времен революции 1917 года, привлекла внимание дружелюбных и общительных портеньос (так называют себя жители города).

К приезжим, с трудом изъясняющимся на испанском, здесь относятся радушно; во многих случаях люди, разговорившиеся с тобой в кафе или в очереди за клубникой, с удовольствием рассказывают о своих предках из Российской империи. Аргентина — страна мигрантов; меньше чем 2,5% нынешнего населения страны относят себя к коренному населению — разнообразным индейским народностям, населявшим предгорья Анд. Остальные — потомки конкистадоров и колонизаторов, беженцев и беглецов: испанцев, итальянцев, немцев, армян, китайцев и евреев. О том, что в Аргентине найдется место всем, говорит даже топонимика Буэнос-Айреса: в каком еще городе мира улица Армении ведет к площади Италии, улица Чили пересекает улицу Перу, а от улицы Сирийской Арабской Республики рукой подать до проспекта Государства Израиль? В частном саду, куда мы отдали старшего сына, три языка общения: испанский, английский и китайский. Там сын подружился с девочкой из Японии, дочкой сотрудника консульства: они быстро нашли общий язык, поскольку оба не говорят толком ни на одном из трех использующихся в садике. Разумеется, это не мешает им понимать друг друга.

В феврале 2023-го с русскими в Буэнос-Айресе случился скандал: прежде смотревшая на поток «родильных туристов» сквозь пальцы миграционная служба Аргентины внезапно не пустила в страну шесть беременных россиянок, продержав их несколько десятков часов в аэропорту (с помощью местных адвокатов все они благополучно добились въезда). Параллельно развивался сюжет с уголовным делом против одной из «помогаторских» фирм, основанной предприимчивыми русскими. В чрезвычайно путаных и противоречивших друг другу официальных заявлениях утверждалось, что, пользуясь коррупционными схемами в аргентинских госслужбах, они предлагали ускоренное решение проблем с получением ВНЖ. На несколько дней сюжет о нашествии россиян в Аргентину стал главным в местных СМИ. Наши друзья, пара с тремя детьми, первоначально подавшие нам идею приезда сюда, попали на первую полосу респектабельной газеты La Nacion, а нам в полном составе, включая трехмесячную дочку в автокресле, довелось выступить на местном новостном телеканале с подробным рассказом о том, кто мы такие и чего хотят загадочные русские. 

Аргентинцы искренне и пылко патриотичны, но вместе с тем с большим скепсисом оценивают происходящее в своей стране (три главные беды Аргентины: инфляция, коррупция и криминал). Они с удовольствием слушают комплименты в адрес красот, культуры и архитектуры Буэнос-Айреса, но неизменно удивляются тому, что русские едут так далеко — в страну, где курс песо к доллару падает на сотню с лишним процентов в год, где цены в магазинах способны поменяться несколько раз за сутки, а на оживленном перекрестке могут вырвать из рук телефон.

В том интервью мы упомянули, что уехали в Буэнос-Айрес от политики Путина и войны с Украиной (хотя где от них скроешься?) и что куда страшнее телефонных краж для нас — жизнь в обществе, опутанном шизофреническими запретами. Среди русских в Буэнос-Айресе это распространенный мотив, но не единственный: многие наши соотечественники воспринимают роды в Аргентине как потенциальный пропуск «в другой мир» для себя и ребенка или резервный план побега. Получив документы на ребенка, большинство возвращается назад — в Россию. Отцу девочки, с которой наш сын подружился на детской площадке, предложили в Москве должность и зарплату, от которых не отказываются, — и они уехали с намерением вернуться «когда-нибудь»; криптофермер из Ростова-на-Дону — отец другой подружки моего сына — считал дни до отъезда из Буэнос-Айреса: сильнее всего он предвкушал встречу с помидорами с левого берега Дона (понимаю) и картошкой фри из «Вкусно — и точка» (нет). 

По данным Миграционной службы Аргентины, с января 2022 года по май 2023-го в страну из России приехали 37,5 тысяч человек (что на порядок меньше числа мигрантов из латиноамериканских стран — Венесуэлы или Эквадора). За то же время около 26 тысяч россиян покинули Аргентинскую Республику. Чаще всего здесь остаются семьи, приросшие детьми, — представители истончившегося в России среднего класса. Среди них преобладают люди финансово независимые: айтишники и «удаленщики», владельцы бизнесов и создатели стартапов. Есть и те, кто приехал в Аргентину учиться (согласно некоторым рейтингам, Буэнос-Айрес — лучший город для студентов в Латинской Америке), жить как рантье или просить убежища как ЛГБТК-персона. 

Вместе с собой россияне везут в Аргентину гастрономические привычки, сформированную зависимость от доставки чего угодно на дом и обострившееся чувство локтя, умноженное коммуникационными возможностями мессенджеров. Не имея возможности найти достойную работу в местных компаниях, русские в Буэнос-Айресе создают многочисленные предпринимательские начинания, ориентированные на увеличившуюся диаспору. Открываются дарк-китчены по приготовлению борща и пельменей (творога, глазированных сырков) или мастерские по производству мебели. Появляются обменники валюты с курьерской доставкой, парикмахерские, маникюрные салоны, детские сады, частные школы, балетные классы и курсы арт-терапии. Русские пекут медовики, дают уроки игры на гитаре, приезжают на дом делать массаж, чинить сантехнику или делать генеральную уборку. Эмигрантская жизнь в Буэнос-Айресе крутится вокруг телеграма, где можно найти сотни русскоязычных сообществ, посвященных разным ее сторонам — от продажи вещей и перевозки их через океан до бёрдвотчинга или мониторинга городской культурной афиши.

 Новые русские аргентинцы, привыкшие к цифровым удобствам, уже написали апп для поиска арендных квартир без посредников и собрали интерактивную карту с обменниками валюты; создали бот для корректного оформления счетов-фактур на сайте налоговой, бот для отслеживания статусов дел по гражданству и бот, который заказывает на дом «русскую» жареную — а не зеленую — гречку. В русскоязычных чатах регулярно полыхают классические интернет-баталии на разные темы — от этических до бытовых, — но комьюнити, бесспорно, есть, и существует эффективно: через телеграм русская диаспора быстро и успешно мобилизовывалась, выходя на поиски мальчика с особенностями, потерявшегося в Буэнос-Айресе, или всем миром изобретая схему доставки редкого лекарства для новорожденного. Пару недель назад в одном из чатов организовывали тотализатор на исход первого тура президентских выборов в Аргентине. Угадать результат и выиграть не удалось никому.

Аргентина — антипод России не только в географической, но и в политической перспективе. В этом году здесь с особым торжеством празднуется 40-летие установления демократии, историю которой отсчитывают от дня падения хунты Хорхе Виделы — военной диктатуры, свергнутой в 1983-м после поражения в развязанной ею Фолклендской войне. Аргентинцы вправе гордиться своей демократией. В рейтинге Freedom House Аргентина охарактеризована как свободное демократическое общество: у нее 85 баллов из 100 (у России в том же рейтинге — 16). Именно поэтому нынешние выборы президента — событие с интригой и накалом уровня финала мундиаля. Во втором туре голосования схлестнулись скучный карьерист Серхио Масса — министр экономики, отдувающийся за экономические ошибки всех предыдущих лет демократии, — и эксцентричный Хавьер Милей, мастер ультрапопулизма и эпатажных заявлений, который обещал провести долларизацию экономики, упразднить Центробанк, сократить госаппарат и победить инфляцию.

Борьба между Массой и Милеем разделила и русскую диаспору, хотя мигранты — даже те, кто успел получить вид на жительство, — не имеют права участвовать в выборах. В ночь проведения первого тура в одном закрытом чате «русских портеньос» разгорелась нешуточная дискуссия о том, за кого голосовали бы его участники — за Массу или Милея. В чате примерно из ста человек победил Милей — в соотношении 70% на 30%. Это вполне закономерный результат: давно замечено, что, уехав от режима на родине, российские мигранты в новых странах проживания нередко примыкают к правым консерваторам. Этот социологический феномен доказывает, что «путинское большинство» в России — не такая уж фикция. С другой стороны, искреннюю вовлеченность российских переселенцев в президентские выборы в Аргентине можно считать формой компенсации той живой, реальной политической жизни, которой они были лишены на родине. Не так уж удивительно, что, получив возможность голосовать, выходец из России выберет нечто уж совершенно недоступное — смену действующей власти.

Особенность Аргентины еще и в том, что в ней ничего невозможно предсказать: поменяется ли власть, как эта перемена отразится на жизни русской диаспоры и страны в целом. Это так называемый аргентинский рандом — словосочетание появилось в среде русских, живущих в Байресе, и используется для объяснения всего: от не поддающейся логике ценовой политики магазинов до причудливых бюрократических алгоритмов. Течение и результат большинства процессов в Аргентине восхитительны в своей спонтанности — как вторжение антарктического ветра памперо, приносящего в теплый Буэнос-Айрес штормы и дожди. Никто не знает, каким будет курс песо к следующему понедельнику; если вам нужна справка о месте жительства, вы получите ее за пару минут в ближайшем полицейском участке, а может, в результате двухнедельных усилий по поиску свидетелей и потрясания договором аренды; неизвестно, когда произойдет доставка мебели, которую пообещали произвести завтра (знаменитое «маньяна»). Все это и еще множество других проявлений местного порядка вещей — «аргентинский рандом». Портеньос, привыкшие к нему с детских лет, реагируют философски. «Транкило», — говорят они, что означает: «Не волнуйся». «Транкило», — первое, что я сказал себе мысленно, когда телефон со всеми прилагавшимися к нему картами, паролями, ключами и кошельками оказался утрачен. Опыт эмиграции в Аргентину — это опыт пребывания в стихийно свободном обществе, в мире, где царит хаос и всем управляет случай. Для людей, приученных к жесткой государственной вертикали и «стабильности», он может быть некомфортным и даже травматичным, — но, кажется, именно он называется «жизнь».

Публикации проекта отражают исключительно мнение авторов, которое может не совпадать с позицией Института Кеннана или Центра Вильсона.